Эспрессо и депрессо

Одно из самых громких событий уходящего года — напряжённая борьба за пост президента США между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон. Для многих победа первого стала неожиданностью, отдельных ярких личностей стали называть «трампами», а ещё фамилия американского бизнесмена подтолкнула россиян, которые активно следили за политической жизнью США, к словотворчеству.

Значение некоторых слов — например, «трампец» — вполне очевидно. Другие значения несколько размыты, что позволяет использовать их в разных ситуациях и, соответственно, значениях. Так, пользователи сети употребляли слова «затрамповать», «утрамповать», «трампнуть». Для появления миллиардера на политической арене, ажиотажа и настроения в обществе даже придумали термин — «трампатизм».

Другое политическое событие 2016 года, оставившее отпечаток во многих языках, включая русский, — референдум о выходе Великобритании из состава ЕС. И СМИ, и обыватели, и политики прозвали его «брексит», а сторонников отделения от Евросоюза — «брекситёрами». Поскольку сам процесс выхода займёт, по всей видимости, несколько лет, у слова есть шансы закрепиться в языке. Если же примеру Великобритании последуют другие страны, то, возможно, возникнут и другие подобные слова. Так, в отношении Греции, которая переживает не самое простое время на фоне неопределённости с выплатой своего долга и наплыва мигрантов, уже неоднократно звучало слово «грексит».

Иногда новые слова появляются благодаря отдельным людям. Так, одним из последних изобретений в русском языке стал «русиано», русский аналог названия американо, придуманный Дмитрием Медведевым. Как рассказал RT главный редактор «Грамота.ру» Владимир Пахомов, популярность «русиано» была вполне ожидаема на фоне постоянных новостей об импортозамещении и регулярных разговоров о том, что надо бороться с засильем иностранных слов. «Кроме того, здесь налицо языковая игра, а языковые игры носители русского языка всегда любили. Пользователи интернета сразу ведь подхватили эту игру и продолжили словотворчество, уже, правда, в другом ключе: например, кто-то предлагал переименовать «эспрессо» в «депрессо», — добавил он.

Новые реалии — новые слова

Очевидно, основная причина появления неологизмов — возникновение новых реалий, которым необходимо давать названия. В 2016 году так появились, например, заимствованные из английского «вейперы» — любители электронных сигарет, которые выдыхают густой белый пар. Ранее мир технологий подарил русскому языку слово «шазамить», означающее «искать по записи ту или иную песню при помощи мобильного приложения Shazam».

Стоит отметить, что определение точного времени, когда появилось то или иное слово, иногда становится серьёзной проблемой. Поэтому, например, составители Оксфордского словаря, формирующие списки самых важных новых слов за год, отмечают не те неологизмы, которые появились за прошедшие 12 месяцев, а те, что стали популярными за этот срок.

Так было с «selfie» в 2013-м и с тем самым «vape», обозначающим процесс вдыхания и выдыхания пара при помощи электронной сигареты в 2014-м. А, например, словом 2016 года британские лексикографы сочли термин «постправда» («post-truth»), им называют «обстоятельства, при которых объективные факты меньше влияют на формирование общественного мнения, чем эмоции и личные убеждения». Слову уже около 10 лет, но бум его употребления в Великобритании пришелся на 2016-й.

Френд — это ещё не друг

Некоторых россиян, судя по разговорам и общению в сети, расстраивает, что большинство новых слов заимствуется из иностранных языков. Однако вряд ли стоит переживать по этому поводу. Освоенные русским иностранные слова могут привносить новые оттенки значений. Да и в принципе у слова больше шансов прижиться в языке, если оно обозначает понятие, для которого нет другого слова с точно таким же значением, с точно такой же стилистической окраской.

Владимир Пахомов привёл в пример слово «френды», которое прижилось в интернет-общении. «Любому пользователю сетей ясно, что «френды» — совсем не то же самое, что друзья. Хотя люди, которых мы добавляем в своё окружение в соцсетях, называются там друзьями, среди них могут быть и просто знакомые, и коллеги, и даже совсем чужие люди. Это не друзья в привычном нам значении слова. Поэтому «френды» и прижились», — пояснил он.

Это объяснение может показаться слабым тем, кто считает, что можно было бы придумать русские слова вместо иноязычных аналогов. По крайней мере, разговоры об этом не утихают.

«Можно не сомневаться, что об этом будут спорить и через сто, и через двести, и через триста лет. В какие-то моменты эти разговоры становятся громче: поскольку русский язык заимствует в основном из западных языков, суждения о необходимости запретить заимствования чаще можно услышать в момент обострения отношений с Западом: иноязычные слова воспринимаются как часть чужой, неприемлемой культуры, как часть противостоящей нам системы. Но контакты между языками — абсолютно естественный процесс, русский язык всегда был открыт для иноязычных слов и очень удачно отбирал то, что ему нужно, отсеивая все лишнее. Если слово языку нужно, оно приживётся вопреки любым запретам. Если слово языку не нужно, оно уйдет, как бы мы ни старались его удержать», — прокомментировал эксперт.

В конечном итоге, как отметил Пахомов, этот процесс не стоит пытаться регулировать какими-то актами, законами, указами или штрафами. Главное — не мешать языку отбирать полезные для него слова.

Анна Одинцова